Ждет ли нас жизнь в мире победившего социализма?

Финансовый кризис шагает по миру уже около года. Одни корпорации продаются за бесценок, другие объявляют о своем банкротстве, третьи сокращают штаты и отказываются от недавних амбициозных планов. Средства массовой информации запестрели аналитическими обзорами и пессимистическими прогнозами экспертов. Фонд общеупотребительных выражений языков народов мира за последние полтора месяца заметно пополнился словосочетаниями тревожно-экономической направленности: тут и «кризис ликвидности», и «рецессивные тенденции».

И правда, есть от чего тревожиться: фондовые индексы устремились вниз, цены на сырье последовали за ними. Действительно, спад производства, рецессия. Дмитрий Медведев призывает к созданию новой мировой финансовой архитектуры. И только леваки по всему миру с довольным видом переглядываются между собой: «А мы предупреждали!»

Во всяком случае, такое впечатление оставляет знакомство с содержанием аналитических журналов. То тут, то там в бумажных статьях и на обсуждениях в сетевых форумах начинает попадаться и другое слово, ушедшее, казалось, на время из активного словаря. Это слово «социализм».

Хроника кризиса

Понятие всплыло на поверхность на фоне энергичного вмешательства правительств западных стран в экономическую сферу. Ипотечный кризис и вызванный им дефицит денег уже в 2007 г. вызвали серьезные проблемы. Государству на Западе пришлось вспомнить о своей роли в экономике. Ряду компаний были предоставлены огромные государственные займы. В феврале 2008 года было объявлено о национализации британского банка Northern Star. Однако наибольший резонанс вызвали сентябрьские новости о национализации ипотечных компаний Fannie Mae и Freddie Mac и банкротстве банка Lehman Brothers в США.

Стало ясно, что если министерство финансов США не предпримет энергичных действий, в ближайшее время судьбу обанкротившихся компаний разделят другие столпы американской экономики (первой на очереди оказалась страховая корпорация AIG). Так был принят знаменитый план Полсона, предусматривающий направление огромных средств из госбюджета на выкуп неликвидных активов.

Похожий сценарий реализовывается и в других экономически развитых странах, в том числе и в России. Суть предпринимаемых действий сводится к масштабным вливаниям общественных денег в экономику, когда за государственный счет спасают частные системообразующие корпорации.

Понятно, кризис всегда в новинку. Хотя бы потому, что кризисы в нормально развивающейся капиталистической экономике случаются не так уж и часто. Однако обратим внимание: актуальной темой в курилках международных финансовых организаций стало реформирование мировой финансовой системы, основанной на экономическом доминировании Соединенных Штатов. О смене экономического строя серьезно никто не говорит.

Ясно, что постепенно будет выстроена новая глобальная финансовая архитектура, о которой так любят говорить наши власти. Да и принципы существования развитых экономик не будут стоять на месте: ведь каждые десять-двадцать лет система народного хозяйства западных стран претерпевает определенные изменения. Вообще принцип циклической эволюции лежит в основе существующего на Западе экономического строя, как его ни называй. Это – незыблемая до сей поры истина капиталистической экономики: за спадом начинается подъем, за очередным подъемом следует мучительная рецессия, а то и депрессия. Но причем здесь социализм?

Марксизм-ленинизм

На самом деле разные люди, говоря о социализме, подразумевают разные вещи. И это не удивительно, ведь за последние двести лет под его знаменами перебывало немалое количество людей, среди которых оказывались и романтические уличные бунтари-леваки, и сомнительные интеллектуалы-популисты, и величайшие мыслители своего времени.

Советский обыватель был, наверное, лучше всего знаком с марксистско-ленинской концепцией социализма. По Марксу, одной из основ социалистического строя становилась общественная собственность на средства производства. Соответственно, частная собственность оказывалась под запретом. Если буквально следовать за Марксом, то большинство европейских стран в ХХ веке социалистическими не являлись. Среди экономистов идут споры даже о том, отвечает ли марксистским критериям советская экономика. В этом смысле социализм, конечно, не грозит нам и сейчас. Очевидно, что национализировать всю экономику никто не собирается. Отдельные проявления государственного регулирования вовсе не дают повода говорить о социализме.

Однако, говоря о Марксе, вместе с водой часто выкидывают и ребенка. Конечно, его предсказания не сбылись с точностью до буквы. Важнее оказался дух социалистического учения, в соответствии с которым общество строится на разумных основах, позволяющих в перспективе уничтожить социальное неравенство и общественную несправедливость. Марксу удалось главное: осмыслить важнейшие принципы общественного развития в следующие сто-двести лет. А это уже немало. Основное было угадано верно.

Государство всеобщего благоденствия

Можно сказать, что во второй половине ХХ столетия капитализм переродился в некую новую общественную формацию, удачного названия которой так и не придумали. Можно долго играть словами, говоря о социалистическом капитализме или капиталистическом социализме, верным будет в общем и то, и другое определение.

То, что подразумевалось под капитализмом в XIX веке, когда несколько европейских государств пожинали плоды промышленного переворота и готовились к еще большему индустриальному буму следующего столетия, давно ушло в прошлое. В первой половине прошлого столетия настоящими могильщиками капитализма стали экономический кризис 1929-33 годов и две мировые войны. К 1950-м годам и в США, и в других европейских странах твердо осознали: залогом устойчивого роста экономики является социальное спокойствие, когда каждый гражданин может рассчитывать на государство, которое не бросит его в беде.

Кейнсианская теория «государства всеобщего благоденствия» родилась в первую очередь как ответ экономистов на Великую депрессию, когда миллионы человек оказались выброшены на улицу, а американская экономика вошла в крутое пике. Именно тогда государство стало осознаваться на Западе как некий надобщественный инструмент, который, грубо говоря, призван следить за соблюдением правил игры. Такой судья на футбольном матче, основная задача которого состоит в организации бесконфликтного и зрелищного мероприятия на радость публике и самим футболистам.

Эти функции государство выполняет и сейчас. Монетаристское представление о рыночной экономике, которое у нас принято ругать, не отменяет, между прочим, социальных функций государства – пособий по безработице, щедро финансируемых медицинских и образовательных программ. А это значит, что, что бы ни случилось, мы не проснемся завтра в социалистическом обществе. Хотя бы потому, что давно уже в нем живем.

 Максим Буров